July 5th, 2010
Писатель Кактусов и глобальное попаданчество
И, все-таки, Кактусова никак не отпускала модная тема попаданчества в прошлое.
Однако, всевозможные засланцы из будущего уже поднадоели своим прорессорством. Необходимо было придумать что-то новенькое.
Петр долго смотрел на кота, но тот, чуя не доброе, притворился мертвым и дышал через раз.
-Лаврентий, что молчишь? - не выдержал Кактусов.
Ответом было только дергание усами и ушами. Глаза кот не открыл.
-Лаврентий, а может тебя? Того? Заслать в Берию?
Потом Кактусов вспомнил судьбу голубя и содрогнулся. В это варианте роман бы закончился в конце третьей страницы традиционными словами: "А потом все умерли".
( Collapse )
Однако, всевозможные засланцы из будущего уже поднадоели своим прорессорством. Необходимо было придумать что-то новенькое.
Петр долго смотрел на кота, но тот, чуя не доброе, притворился мертвым и дышал через раз.
-Лаврентий, что молчишь? - не выдержал Кактусов.
Ответом было только дергание усами и ушами. Глаза кот не открыл.
-Лаврентий, а может тебя? Того? Заслать в Берию?
Потом Кактусов вспомнил судьбу голубя и содрогнулся. В это варианте роман бы закончился в конце третьей страницы традиционными словами: "А потом все умерли".
( Collapse )
Отрывок из "Синявино. Три судьбы"
- Где-то мимо нас несутся казенные фразы:
- «...священная земля...»
- «...ничто не забыто...»
- «...победа...»
- «...своею смертью искупили...»
- Мы стараемся не вникать в смысл этих слов. ( Collapse )
(no subject)
Если хочешь, чтобы над тобой не смеялись - смейся над собой первым.